Проблема недифференцированной дисплазии соединительной ткани (нДСТ) в настоящее время является весьма актуальной в связи с высокой распространенностью данной патологии в популяции (частота отдельных ее проявлений, по данным разных авторов, варьирует от 26 до 80%), многообразием, тяжестью ее клинических проявлений и тенденцией к накоплению признаков ДСТ в популяции [1]. Несмотря на то что вариант дифференцированной ДСТ несет за собой риск возникновения тяжелых осложнений, на практике врачу чаще всего приходится иметь дело с нДСТ. Наличие соединительной ткани (СТ) во всех органах и системах, ее многофункциональность предполагают возможность возникновения диспластических изменений в любом органе [2].
Известно, что витамин D принимает участие в важнейших физиологических процессах. Согласно современным представлениям, недостаточность витамина D играет немаловажную роль не только в нарушении кальций-фосфорного обмена, но и в патогенезе ряда системных аутоиммунных заболеваний, иммунных и цитокиновых дисфункций, персистировании аутоиммунно осложненных инфекций, в частности туберкулеза [3]. Единственным метаболитом витамина D, который используется для определения его положения в организме человека, является 25 (OH)D (кальцидиол), так как время полураспада витамина 25(OH)D составляет около 2–3 нед, а метаболита витамина D (кальцитриола) – 1,25(OH)2D – всего 4 ч. Таким образом, содержание кальцидиола 25(OH)D как в сыворотке, так и в плазме крови является информационным показателем обеспеченности организма витамином D [3, 4].
Имеются многочисленные публикации, посвященные витамин D-дефицитным состояниям, однако мы не встретили работ об обеспеченности витамином D женщин детородного возраста с нДСТ.
Цель исследования – оценить содержание витамина D в периферической крови у женщин с нДСТ по уровню метаболита 25(OH)D (кальцидиола).
МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ
Проведено клиническое поперечное (одномоментное) исследование с лабораторной оценкой плазменного содержания 25(OH) D (кальцидиола) у 87 женщин детородного возраста от 19 до 37 лет (средний возраст составил 25,0±6,5 года) преимущественно с висцеральными, кожными и костно-суставными проявлениями нДСТ. Пациентки с моногенными наследственными синдромами не включались в исследование.
Выявление ДСТ у обследованных женщин проводили с использованием критериев, представленных в национальных рекомендациях по диагностике, лечению и реабилитации пациентов с ДСТ [5].
Диагноз нДСТ устанавливался на основании углубленного анализа анамнестических и антропометрических данных, результатов клинического обследования с учетом количества и выраженности фенотипических признаков дисплазии. При выявлении у женщин шести и более стигм дизэмбриогенеза выставлялся диагноз нДСТ [6].
Количественное определение 25(OH)D в сыворотке крови проводилось иммуноферментным методом на анализаторе Immulite (USA) у 87 у молодых женщин в возрасте от 19 до 37 лет (средний возраст составил 25,0±6,5 года) на базе дневного стационара Республиканского клинико-диагностического центра (г. Ижевск). Расчет проводился согласно прилагаемым инструкциям. За норму принимался уровень 25(OH)D ≥30–100 нг/мл; недостаточность – 10–29 нг/мл; дефицит – <10 нг/мл. Забор крови из вены осуществлялся в утренние (8–9) часы после 12-часового голодания.
Протокол исследования был одобрен этическим комитетом Ижевской государственной медицинской академии (протокол № 128 от 07.10.2019).
Статистическая обработка материала проводилась путем расчета показателя распространенности признака, вычисления средних величин (M) и ошибки (m). Оценка результатов исследования включала применение общепринятых методов вариационной статистики с вычислением критерия Стьюдента–Фишера с использованием программы Statistica 10.0 и Excel 2016. Достоверными считали различия при p <0,05.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
В результате проведенного исследования установлено, что содержание в сыворотке крови метаболита 25(OH)D у молодых женщин колебалось в достаточно широком диапазоне в пределах от 5,2 до 50,4 нг/мл, составляя в среднем 17,1±6,2 нг/мл. Нормальный уровень витамина D наблюдался только у 5 женщин (5,7%), недостаточность витамина D – у 72 (82,8%), дефицит – у 10 (11,5%) (табл.).
Представляет интерес изучение уровня витамина D в зависимости от степени тяжести недифференцированной дисплазии соединительной ткани. По данным нашего исследования, среднее содержание 25(OH)D у женщин с 6 стигмами дисзмбриогенеза составило 17,5±7,0 нг/мл, среди женщин, имевших 7–10 стигм дисзмбриогенеза, – 15,9±6,0 нг/мл и, наконец, среди женщин, имевших 11 и более стигм дисзмбриогенеза, – 13,9±5,4 нг/мл (p >0,05).
Сделан вывод о недостаточности обеспеченности женщин витамином D и высокой распространенности дефицита витамина D у женщин детородного возраста с нДСТ. Увеличение стигм нДСТ сопровождалось тенденцией к снижению его уровня. Полученные данные диктуют необходимость дальнейшего углубленного изучения обеспеченности витамином D с разработкой индивидуальной нутритивной профилактики его дефицита у молодых женщин с синдромом недифференцированной дисплазии соединительной ткани.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Полученные данные свидетельствуют о необходимости коррекции недостаточности и дефицита витамина D путем приема препаратов витамина D согласно клиническим рекомендациям Российской ассоциации эндокринологов по диагностике, лечению и профилактике дефицита витамина D у взрослых (2016) [7]. Также по показаниям может потребоваться проведение КТ-денситометрии для оценки степени минерализации костной ткани.
