Peculiarities of outpatient glycemic profile of patients with type 2 diabetes mellitus during innovative sugar-reducing therapy combined with metformin according to flash glucose monitoring data


DOI: https://dx.doi.org/10.18565/therapy.2023.9.30-38

Teplova, A.S. Demidova T.Yu., Lobanova K.G.

N.I. Pirogov Russian National Research Medical University of the Ministry of Healthcare of Russia, Moscow
Abstract. Nowadays, innovative hypoglycemic metformin-combined therapy is recommended for a large number of patients with type 2 diabetes mellitus (T2 DM). Analysis of the ambulatory glycemic profile (AGP) and glycemic variability (GV) of patients can be informative when choosing the priority of prescribing dipeptidyl peptidase-4 (DPP-4) inhibitors or sodium-glucose cotransporter type 2 (SGLT-2) inhibitors.
The aim: to compare AGP and GA indexes in groups of patients with T2 DM receiving innovative glucose-lowering therapy combined with metformin.
Material and methods. The results of flash glucose monitoring (FMG) were assessed in 56 patients with type 2 diabetes mellitus aged from 45 to 60 years with an HbA1c level of ≤7,5% and disease duration of ≤5 years, receiving a combination of metformin and DPP-4 inhibitors or metformin and SGLT-2 inhibitors. For FMG, the FreeStyle Libre system (Abbott) was used.
Results. Mean sensor activity time was 86±9 (95%CI: 83–90) % and 85±9 (95%CI: 81–89) % in the groups of patients receiving metformin + DPP-4 inhibitors and metformin + SGLT-2 inhibitors, respectively. The time the glucose level was in the target range in the same groups was 91 [84–97] % versus 95 [87–97] %, the number and total duration of hypoglycemia episodes was 4 [1–16] times and 126 [45–186] minutes versus 3 [1–8] times and 90 [30–165] minutes, respectively. These differences were not statistically significant. When analyzing GV, statistically significant differences were observed only in relation to HBGI index: 1,12 [0,63–1,90] in the metformin + DPP-4 inhibitors group versus 2,17 [1,06–3,25] in the metformin + SGLT-2 inhibitors group (p=0,030). Differences in LI index (3,11 [1,76–3,85] vs. 4,45 [2,30–5,25]), J-index (15,23 [12,38–19,52] vs. 17,14 [13,99–23,43]) and ADDR (7,85 [3,22–13,00] index vs. 6,48 [4,30–14,61]) were not statistically significant (p >0,05).
Conclusion. In analyzed sample, among patients with type 2 diabetes mellitus receiving metformin + SGLT-2 inhibitors, the risk of hyperglycemia was significantly higher than in the group using metformin + DPP-4 inhibitors.

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность обсуждения терапевтических опций при сахарном диабете 2-го типа (СД 2) объясняется не только широкой распространенностью и постоянным увеличением количества новых выявляемых случаев этого заболевания, но и его выраженным отягощающим влиянием на различные органы и ткани, высокой вероятностью развития микро- и макрососудистых осложнений, снижением качества и продолжительности жизни пациентов. Бета-ориентированная модель патогенеза СД 2, включающая 11 звеньев, позволила систематизировать сахароснижающие препараты по механизму влияния на каждое из этих звеньев и более основательно подойти к вопросу подбора терапии с точки зрения механизмов развития заболевания [1]. Существующие на сегодняшний день лекарства также можно подразделить на классические, в течение десятилетий зарекомендовавшие себя как эффективные и безопасные средства снижения уровня глюкозы, и инновационные, выделяющиеся своими плейотропными эффектами в отношении сердечно-сосудистой системы, почек, снижения массы тела и рядом других свойств [2].

Широко известно, что у пациентов с СД 2 риски развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, почек, глаз и других органов значительно превышают общепопуляционные. Наряду с необходимостью гликемического контроля, особого внимания заслуживает и стратегия профилактики развития осложнений. Отдельный интерес в этом плане представляет группа пациентов с непродолжительным стажем СД 2. В соответствии с алгоритмами специализированной помощи «золотым стандартом» терапии СД 2 считается метформин. Назначение этого лекарственного средства, являющегося представителем группы классических противодиабетических препаратов, обусловлено его умеренным сахароснижающим эффектом, механизмом воздействия на инсулинорезистентность как звено патогенеза СД2, а также плейотропными эффектами в отношении липидного профиля, снижения риска инфаркта миокарда у пациентов с СД 2 и ожирением [3].

Вместе с тем многочисленные исследования демонстрируют, что терапевтическая инертность на ранних этапах СД 2 становится препятствием для достижения желаемого эффекта в отношении профилактики осложнений [4]. Примером исследования, иллюстрирующего преимущество раннего назначения комбинированной терапии метформином и ингибиторами дипептидилпептидазы-4 (иДПП-4) над ступенчатым назначением этих препаратов, служит исследование VERIFY [5]. К инновационным препаратам, наиболее удобным для применения в клинической практике и широко назначаемым в комбинации с метформином, относятся иДПП-4 и ингибиторы натрий-глюкозного котранспортера 2-го типа (иНГЛТ-2). Таблетированные формы этих классов лекарственных средств ассоциируются с отсутствием сложности и дискомфорта при применении пациентами, а широкий спектр плейотропных эффектов позволяет говорить об их кардио- и нефропротективных свойствах, протективном действии в отношении β-клеток поджелудочной железы. Особого внимания заслуживает такое свойство указанных комбинаций сахароснижающих препаратов, как низкий риск гипогликемии, что объясняет их широкое применение у пожилых и функционально зависимых пациентов. Тем не менее в данный момент отсутствуют однозначные рекомендации насчет того, какая из двух комбинаций (метформин + иДПП-4 или метформин + иНГЛТ-2) наиболее предпочтительна для назначения пациентам без сопутствующей патологии (в частности, без заболеваний сердечно-сосудистой системы, почек, ожирения), в связи с чем особый интерес представляет детальное изучение лабораторно-инструментальных показателей пациентов, получающих эти комбинации препаратов.

Предметом активной дискуссии является глюкоцентрическая модель управления СД 2. Первичность контроля гликемии или же профилактики микро- и макрососудистых осложнений у пациентов с СД 2 широко обсуждается представителями различных медицинских специальностей. Известно, что приближение уровня гликированного гемоглобина (HbA1c) к целевым значениям служит залогом профилактики острых и хронических осложнений диабета; это было подтверждено масштабными основополагающими клиническими исследованиями в диабетологии [6]. В то же время ряд других крупных исследований продемонстрировал, что строгий гликемический контроль ассоциирован с повышенным риском гипогликемии [7, 8].

Помимо HbA1c, который отражает средний уровень глюкозы за 3–4 мес, особого внимания заслуживает и такой показатель, как вариабельность гликемии. Результаты многочисленных исследований свидетельствуют, что высокая вариабельность гликемии ассоциирована с окислительным стрессом, эндотелиальной дисфункцией и воспалением, – т.е. с факторами, традиционно связанными с патогенезом микро- и макрососудистых заболеваний [9]. Данные Mendez C.E. et al. позволили сделать вывод о взаимосвязи высокой кратковременной гликемической вариабельности с повышением длительности госпитализации и числа летальных исходов [10]. В исследовании Huang R. et al., целью которого была оценка факторов риска остеопороза у пациентов с СД 2, гликемическая вариабельность была признана одной из предпосылок снижения минеральной плотности костной ткани наряду с такими традиционными факторами риска, как пожилой возраст, наличие дислипидемии, женский пол и повышение индекса массы тела (ИМТ) [11].

Одной из причин высокой вариабельности гликемии может являться тот факт, что некоторые пациенты с СД 2 имеют низкую чувствительность к гипогликемиям. Помимо того что развитие гипогликемического состояния несет непосредственную угрозу жизни пациента, оно также представляет опасность для сердечно-сосудистой системы и выступает барьером для достижения целевой компенсации. В исследовании Bailey T.S. et al. высокая гликемическая вариабельность в течение дня была ассоциирована с повышением риска общих и ночных гипогликемий [12]. В то же время стабилизация гликемической вариабельности приводила к минимизации эпизодов гипо- и гипергликемии [13].

Не менее актуальная проблема современной диабетологии – большое количество пациентов с СД 2, имеющих полиморбидный фон. Среди этой когорты больных широко распространены заболевания сердечно-сосудистой системы, занимающие первое место в статистике смертности [14]. Ряд клинических исследований и метаанализов подтверждает, что гликемическая вариабельность сопряжена с риском макрососудистых осложнений и смертности, независимо от уровня HbA1c [15]. В частности, исследование DEVOTE-2 выявило ассоциацию высокой гликемической вариабельности с риском гипогликемии, MACE и общей смертностью. При этом двукратное возрастание этого параметра было связано с повышением указанных рисков в 2,7, 1,2 и 1,4 раз соответственно [16]. В исследовании Takahashi H. et al. (длительность наблюдения пациентов – 39 мес) был сделан вывод о том, что гликемическая вариабельность выступает независимым предиктором неблагоприятного прогноза у пациентов с СД 2 и острым коронарным синдромом, которым проводилось чрескожное коронарное вмешательство [17]. Однако существует и ряд исследований, отрицающих взаимосвязь гликемической вариабельности и сердечно-сосудистых событий. В частности, исследование HEART2D показало отсутствие различий гликемической вариабельности в группе пациентов, переживших неблагоприятные кардиоваскулярные события, и в группе пациентов без них [18], а исследование FLAT-SUGAR не выявило улучшений в течении аритмий, снижения биомаркеров сердечно-сосудистого риска, уменьшения эпизодов тяжелой гипогликемии по мере уменьшения гликемической вариабельности [19]. В связи с этим особый интерес представляет дальнейшее изучение влияния этого показателя на различные факторы риска у пациентов с СД 2, а также исследование стратегий управления осложнениями заболевания посредством коррекции гликемической вариабельности.

Флеш-мониторинг или непрерывный мониторинг глюкозы (ФМГ или НМГ) в реальной клинической практике показан не всем группам пациентов с СД 2. В частности, у пациентов с целевыми показателями HbA1c, непродолжительным стажем болезни, отсутствием выраженного полиморбидного фона в большинстве случаев нет возможности оценить гликемическую вариабельность. В связи с этим целью нашей работы стало выявление взаимосвязи гликемической вариабельности и клинико-лабораторных характеристик таких пациентов, а также изучение влияния на гликемическую вариабельность различных комбинаций таблетированных сахароснижающих препаратов.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

В исследование вошли 56 пациентов с СД 2 в возрасте от 45 до 60 лет. Длительность заболевания у участников была не более 5 лет, а уровень HbA1c не превышал 7,5%. На этапе включения в исследование со всеми пациентами была проведена беседа о важности соблюдения диеты и регулярной физической активности. Больным была рекомендована терапия одной из комбинаций сахароснижающих средств – метформин + иДПП-4 или метформин + иНГЛТ-2, исходя из того, что обе эти комбинации оптимальны для назначения данной группе пациентов.

Всем участникам исследования проводился ФМГ с помощью системы FreeStyle Libre (Abbott), которую пациент использовал в течение 14 дней. Сканирование датчика осуществлялось пациентом с помощью сканера или личного смартфона, на который предварительно было установлено приложение LibreLink. Данные были получены с помощью приложения для ПК LibreView. Таким образом, в зависимости от получаемой терапии больные были разделены на две группы с целью сравнения особенностей вариабельности гликемии при назначении этих комбинаций сахароснижающих препаратов, что важно в контексте персонализированного подхода в практической медицине.

Данные ФМГ анализировались при помощи общепринятого алгоритма, включающего анализ следующих 5 показателей:

1) качество данных (время активности датчика должно было составлять не менее 70%);

2) время нахождения уровня глюкозы в целевом диапазоне (для всех пациентов он составлял 3,9–10 ммоль/л в соответствии с рекомендациями Международного консенсуса о времени нахождения в целевом диапазоне [20]);

3) гипогликемия (анализировалась частота эпизодов гипогликемии, общая их продолжительность, а также степень этого нарушения);

4) вариабельность гликемии (использовался коэффициент вариабельности);

5) стабильность гликемии (оценивалась по значению ее медианы).

Гликемическая вариабельность оценивалась посредством следующих индексов: MAGE (Mean Average of Glucose Excursions) – средняя амплитуда отклонения глюкозы, включая исключительно изменения более чем на 1 стандартное отклонение в гликемических значениях [21]; стандартное отклонение (SD); индекс длительного повышения гликемии CONGA continuous overlapping net glycemic action) [22]; индекс лабильности гликемии LI [23]; J-index (индикатор качества контроля гликемии, чувствительный как к среднему уровню глюкозы, так и к колебаниям гликемии) [24]; индексы риска гипогликемии и гипергликемии (LBGI, HBGI) [25]; среднее значение суточных различий гликемии (MODD) [26]; среднее суммарное значение рисков (ADRR) [27].

Статистический анализ полученных данных выполнялся с использованием программ Microsoft Office Excel 2016, StatTech v. 3.1.10 (разработчик – ООО «Статтех», Россия), а также Easy GV (разработана исследовательской группой Оксфордского университета, находится в свободном доступе).

Количественные показатели оценивались на предмет соответствия нормальному распределению с помощью критерия Шапиро–Уилка (при числе исследуемых менее 50) или критерия Колмогорова–Смирнова (при числе исследуемых более 50). Количественные показатели, имеющие нормальное распределение, описывались через средние арифметические величины (M) и стандартные отклонения (SD), границы 95% доверительного интервала (95% ДИ). В отсутствие нормального распределения количественные данные описывались с помощью медианы (Me) и нижнего и верхнего квартилей (Q1–Q3). Категориальные данные представлялись с указанием абсолютных значений и процентных долей. Сравнение двух групп по количественному показателю, имеющему нормальное распределение, при условии равенства дисперсий выполнялось с помощью t-критерия Стьюдента. Сравнение двух групп по количественному показателю, распределение которого отличалось от нормального, осуществлялось с применением U-критерия Манна–Уитни.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

В группу пациентов, получающих комбинированную терапию метформин + иДПП-4, вошел 31, в группу метформин + иНГЛТ-2 – 25 человек. Медиана возраста в 1-й группе составила 55 [52–57], во второй – 56 [54–59] лет. 1-ю группу составили 18 женщин и 13 мужчин, вторую – 12 женщин и 18 мужчин. Медиана ИМТ в группе терапии метформином и иДПП-4 равнялась 31 [29–33], в группе терапии метформином и иНГЛТ-2 – 32 [30–34] кг/м2. По длительности СД 2 обе группы также оказались сопоставимы: в первой группе медиана этого показателя составила 2 [0–4] года, во второй – также 2 [0–5] года. Медиана HbA1c в первой группе была равна 6,1 [5,7–6,6], тогда как во второй – 6,5 [5,7–7,2] %. Таким образом, обе группы пациентов характеризовались относительно компенсированным течением СД 2, непродолжительным стажем заболевания, наличием избыточной массы тела или ожирения I степени, а также были сравнимы по основным клинико-лабораторным характеристикам.

Результаты, полученные при анализе данных ФМГ в зависимости от группы пациентов, представлены в таблице 1.

34-1.jpg (97 KB)

Статистически значимых различий в группах исследования по представленным параметрам выявлено не было (p >0,05). Среднее время активности датчика оказалось практически идентичным в обеих группах и составило 86±9 (95% ДИ: 83–90) % и 85±9 (95%ДИ: 81–89) % что, во-первых, может свидетельствовать о высокой приверженности пациентов обеих групп ФМГ, а во-вторых, позволяет адекватно и в полной мере интерпретировать полученные данные. Время нахождения глюкозы в целевом диапазоне оказалось выше в группе пациентов, получающих метформин + иНГЛТ-2 (95 [87–97] %), нежели в группе пациентов на терапии метформином + иДПП-4 (91 [84–97] %). Время выше целевого диапазона равнялось 1 [0–2] % в группе метформина и иДПП–4 и 0 [0–4] % в группе метформина и иНГЛТ-2. При этом в обеих группах показатель времени выше 13,9 ммоль/л составил 0 [0–0] %. В отношении времени ниже 3,0 ммоль/л были получены практически идентичные результаты: 0 [0–0] % в группе метформина + иДПП-4 и 0 [0–1] в группе метформина + иНГЛТ-2. Однако при анализе времени ниже целевого диапазона (3,0–3,9 ммоль/л) были получены следующие результаты: в группе, где к метформину был добавлен иДПП-4, пациенты имели данный уровень гликемии в течение 3 [0–12] % времени, а среди пациентов, получающих в дополнение к метформину иНГЛТ-2 – 1 [0–4] % времени.

Количество эпизодов гипогликемии было выше в группе метформин + иДПП-4 (4 [1–16] раз), чем в группе метформин + иНГЛТ-2 (3 [1–8] раз), при этом продолжительность этого состояния в группах составила 126 [45–186] и 90 [30–165] мин соответственно. Таким образом, гликемическая вариабельность, хоть и незначительно, но оказалась выше в группе пациентов, получавших метформин + иДПП-4, чем в группе метформин + иНГЛТ-2, однако при этом ни одно из полученных различий не было статистически значимым.

На рисунках 1 и 2 представлены примеры амбулаторного гликемического профиля (АГП) пациенток, получающих терапию метформином + иНГЛТ-2 и метформином + иДПП-4. Примечательно, что в приведенных случаях оказались идентичными показатели HbA1c (5,5% в обоих случаях), среднего уровня глюкозы (5,3 ммоль/л в обоих случаях) и GMI (5,6% в обоих случаях). При этом индекс вариабельности гликемии в первом случае составил 23,4%, а во втором – 26,7%. В отличие от первой пациентки, получающей комбинацию метформин + иНГЛТ-2, у которой время ниже целевого диапазона составило 4%, у второй пациентки, применяющей метформин + иДПП-4, этот показатель достиг 9%, причем 1% от этого времени (14 мин) приходился на уровень гликемии менее 3,9 ммоль/л. Также у второй пациентки 1% времени пришелся на время выше целевого диапазона, но не превышал 13,9 ммоль/л. Таким образом, на примере данных АГП очевидно, что даже малозначимое повышение коэффициента вариабельности может быть ассоциировано с повышением риска гипогликемии и существенно влияет на уменьшение стабильности медианы. Результаты обоих АГП можно считать удовлетворительными, поскольку все показатели соответствуют диапазонам нормальных значений. Тем не менее можно отметить различия, не очевидные при рутинном контроле HbA1c и глюкометрии.

35-1.jpg (122 KB)

36-1.jpg (223 KB)

При сравнении индексов гликемической вариабельности в группах пациентов в зависимости от получаемой терапии статистически значимые различия были обнаружены лишь в отношении показателя HBGI (табл. 2). В группе участников, применявших терапию метформином + иНГЛТ-2, этот показатель практически двукратно превышал показатель группы пациентов, получавших метформин и иДПП-4 – 2,17 [1,06–3,25] и 1,12 [0,63–1,90] соответственно (р <0,05). Это свидетельствует о том, что в проанализированной нами выборке у пациентов на терапии метформин + иНГЛТ-2 риск гипергликемии оказался выше, чем у тех, кто получал комбинацию метформин + иДПП-4. Помимо этого, обращают на себя внимание различия, полученные в отношении индекса LI (3,11 [1,76–3,85] и 4,45 [2,30–5,25] в группах метформин + иДПП-4 и метформин + иНГЛТ-2), J–index (15,23 [12,38–19,52] и 17,14 [13,99–23,43] в этих же группах соответственно) и ADDR (7,85 [3,22–13,00] и 6,48 [4,30–14,61]). Такие результаты могут указывать на то, что в группе пациентов, получающих метформин + иНГЛТ-2 гликемию можно считать более лабильной, а качество контроля гликемии менее стабильным, однако суммарные риски, напротив, оказались более высокими в группе больных на терапии метформин + иДПП-4. При этом различия не являлись статистически значимыми (р >0,05). В отношении остальных показателей различия были менее существенными и также не достигли статистической значимости.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В группе пациентов с непродолжительным стажем СД 2, целевым HbA1c и отсутствием значимых факторов риска рекомендуется назначение комбинации метформина с инновационными сахароснижающими препаратами. Приоритетность назначения комбинации метформин + иДПП-4 или метформин + иНГЛТ-2 не определена и требует дальнейшего изучения и внедрения в алгоритмы лечения пациентов. Исследование гликемической вариабельности у таких пациентов может быть подспорьем в персонализации выбора комбинированной терапии. Управление этим параметром у пациентов с СД 2 является потенциальным механизмом профилактики микро- и макрососудистых осложнений, а также достижения целевой компенсации гликемического контроля и профилактики гипогликемий.


Literature


1. Schwartz S.S., Epstein S., Corkey B.E. et al. The time is right for a new classification system for diabetes: Rationale and implications of the β-cell-centric classification schema. Diabetes Care. 2016; 39(2): 179–86. https://dx.doi.org/10.2337/dc15-1585.


2. Демидова Т.Ю. Выбор пероральных сахароснижающих средств: современный взгляд на проблему. Проблемы эндокринологии. 2012; 58(6): 53–59. [Demidova T.Yu. The choice of oral hypoglycemic agents: the current view of the problem. Problemy endokrinologii = Problems of Endocrinology. 2012; 58(6): 53–59 (In Russ.)]. EDN: RVAMZJ.


3. Дедов И.И., Шестакова М.В., Майоров А.Ю. с соавт. Алгоритмы специализированной медицинской помощи больным сахарным диабетом. Под редакцией И.И. Дедова, М.В. Шестаковой, А.Ю. Майорова. 11-й выпуск. Сахарный диабет. 2023; 26(S2): 1–231. [Dedov I.I., Shestakova M.V., Mayorov A.Yu. et al. Standards of specialized diabetes care. 11th edition. Edited by Dedov I.I., Shestakova M.V., Mayorov A.Yu. Sakharnyy diabet = Diabetes Mellitus. 2023; 26(S2): 1–231 (In Russ.)]. https://dx.doi.org/10.14341/DM13042.


4. del Prato S., Indovina F., Falcetta P. Сахарный диабет 2 типа. Комбинированная терапия на старте заболевания. Сахарный диабет. 2018; 21(5): 386–394. [Del Prato S., Indovina F., Falcetta P. Type 2 diabetes mellitus. From the start – combination therapy. Sakharnyy diabet = Diabetes Mellitus. 2018; 21(5): 386–394 (In Russ.)]. https://dx.doi.org/10.14341/DM9867. EDN: YPVIMX.


5. Шестакова М.В., Анциферов М.Б., Аметов А.С. с соавт. Какие новые возможности для клинической практики открывает исследование VERIFY и какова его ценность для пациентов с впервые выявленным СД 2 типа? Совместное заключение по итогам экспертного совета. 6 ноября 2019 г. Сахарный диабет. 2020; 23(1): 106–110. [Shestakova M.V., Antsiferov M.B., Ametov A.S. et al. What are new opportunities for clinical practice the VERIFY study opens and which values for native diabetes patients? Joint conclusion on the advisory board results. November 6, 2019. Sakharnyy diabet = Diabetes Mellitus. 2020; 23(1): 106–110 (In Russ.)]. https://dx.doi.org/10.14341/DM12404. EDN: LWOPWW.


6. Анциферов М.Б. Результаты UKPDS и их значение в совершенствовании специализированной помощи больным диабетом. Сахарный диабет. 1999; (4): 23–28. [Antsiferov M.B. UKPDS results and their implications for improving specialist diabetes care. Sakharnyy diabet = Diabetes Mellitus. 1999; (4): 23–28 (In Russ.)]. EDN: QILMUH.


7. Action to Control Cardiovascular Risk in Diabetes Study Group. Gerstein H.C., Miller M.E., Byington R.P. et al. Effects of intensive glucose lowering in type 2 diabetes. N Engl J Med. 2008; 358(24): 2545–59. https://dx.doi.org/10.1056/NEJMoa0802743.


8. Riddle M.C., Ambrosius W.T., Brillon D.J. et al.; Action to Control Cardiovascular Risk in Diabetes Investigators. Epidemiologic relationships between A1C and all-cause mortality during a median 3.4-year follow-up of glycemic treatment in the ACCORD trial. Diabetes Care. 2010; 33(5): 983–90. https://dx.doi.org/10.2337/dc09-1278.


9. Martinez M., Santamarina J., Pavesi A. et al. Glycemic variability and cardiovascular disease in patients with type 2 diabetes. BMJ Open Diabetes Res Care. 2021; 9(1): e002032. https://dx.doi.org/10.1136/bmjdrc-2020-002032.


10. Mendez C.E., Mok K.T., Ata A. et al. Increased glycemic variability is independently associated with length of stay and mortality in noncritically ill hospitalized patients. Diabetes Care. 2013; 36(12): 4091–97. https://dx.doi.org/10.2337/dc12-2430.


11. Huang R.l., Wang H.l., Shen Z. et al. Increased glycemic variability evaluated by continuous glucose monitoring is associated with osteoporosis in type 2 diabetic patients. Front Endocrinol (Lausanne). 2022; 13: 861131. https://dx.doi.org/10.3389/fendo.2022.861131.


12. Bailey T.S., Bhargava A., De Vries J.H. et al. Within-day variability based on 9-point profiles correlates with risk of overall and nocturnal hypoglycemia in adults with type 1 (T1D) and type 2 diabetes (T2D). Diabetes. 2017; 66(Suppl 1): A107.


13. Jangam S., Hayter G., Dunn T. Reduction in glycemic variability is correlated with reductions in both hypoglycemia and hyperglycemia risk in type 1 and type 2 subjects. Diabetes Technol Ther. 2016; 18(Suppl 1): A42.


14. Strain W.D., Paldanius P.M. Diabetes, cardiovascular disease and the microcirculation. Cardiovasc Diabetol. 2018; 17(1): 57.https://dx.doi.org/10.1186/s12933-018-0703-2.


15. Yokota S., Tanaka H., Mochizuki Y. et al. Association of glycemic variability with left ventricular diastolic function in type 2 diabetes mellitus. Cardiovasc Diabetol. 2019; 18(1): 166. https://dx.doi.org/10.1186/s12933-019-0971-5.


16. Zinman B., Marso S.P., Poulter N.R. et al. Day-to-day fasting glycaemic variability in DEVOTE: Associations with severe hypoglycaemia and cardiovascular outcomes (DEVOTE 2). Diabetologia. 2018; 61(1): 48–57. https://dx.doi.org/10.1007/s00125-017-4423-z.


17. Takahashi H., Iwahashi N., Kirigaya J. et al. Glycemic variability determined with a continuous glucose monitoring system can predict prognosis after acute coronary syndrome. Cardiovasc Diabetol. 2018; 17(1): 116. https://dx.doi.org/10.1186/s12933-018-0761-5.


18. Siegelaar S.E., Kerr L., Jacober S.J. et al. A decrease in glucose variability does not reduce cardiovascular event rates in type 2 diabetic patients after acute myocardial infarction: A reanalysis of the HEART2D study. Diabetes Care. 2011; 34(4): 855–57.https://dx.doi.org/10.2337/dc10-1684.


19. FLAT-SUGAR Trial Investigators . Glucose variability in a 26-week randomized comparison of mealtime treatment with rapid-acting insulin versus GLP-1 agonist in participants with type 2 diabetes at high cardiovascular risk. Diabetes Care. 2016; 39(6): 973–81. https://dx.doi.org/10.2337/dc15-2782.


20. Danne T., Nimri R., Battelino T. et al. International consensus on use of continuous glucose monitoring. Diabetes Care. 2017; 40(12): 1631–40. https://dx.doi.org/10.2337/dc17-1600.


21. Service F.J., Molnar G.D., Rosevear J.W. et al. Mean amplitude of glycemic excursions, a measure of diabetic instability. Diabetes. 1970; 19(9): 644–55. https://dx.doi.org/10.2337/diab.19.9.644.


22. McDonnell C.M., Donath S.M., Vidmar S.I. et al. A novel approach to continuous glucose analysis utilizing glycemic variation. Diabetes Technol Ther. 2005; 7(2): 253–63. https://dx.doi.org/10.1089/dia.2005.7.253.


23. Ryan E.A., Shandro T., Green K. et al. Assessment of the severity of hypoglycemia and glycemic lability in type 1 diabetic subjects undergoing islet transplantation. Diabetes. 2004; 53(4): 955–62. https://dx.doi.org/10.2337/diabetes.53.4.955.


24. Wojcicki J.M. «J»-index. A new proposition of the assessment of current glucose control in diabetic patients. Horm Metab Res. 1995; 27(1): 41–42. https://dx.doi.org/10.1055/s-2007-979906.


25. Kovatchev B.P., Cox D.J., Kumar A. et al. Algorithmic evaluation of metabolic control and risk of severe hypoglycemia in type 1 and type 2 diabetes using self-monitoring blood glucose data. Diabetes Technol Ther. 2003; 5(5): 817–28.https://dx.doi.org/10.1089/152091503322527021.


26. Molnar G.D., Taylor W.F., Ho M.M. Day-to-day variation of continuously monitored glycaemia: A further measure of diabetic instability. Diabetologia. 1972; 8(5): 342–48. https://dx.doi.org/10.1007/BF01218495.


27. Kovatchev B.P., Otto E., Cox D. et al. Evaluation of a new measure of blood glucose variability in diabetes. Diabetes care. 2006; 29(11): 2433–38. https://dx.doi.org/10.2337/dc06-1085.


About the Autors


Anna S. Teplova, assistant at the Department of endocrinology of the Faculty of general medicine, N.I. Pirogov Russian National Research Medical University of the Ministry of Healthcare of Russia. Address: 117321, Moscow,
1 Ostrovityanova St.
E-mail: anna_kochina_@mail.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-6826-5924
Tatyana Yu. Demidova, MD, professor, head of the Department of endocrinology of the Faculty of general medicine, N.I. Pirogov Russian National Research Medical University of the Ministry of Healthcare of Russia. Address: 117321, Moscow, 1 Ostrovityanova St.
E-mail: t.y.demidova@gmail.com
ORCID: https://orcid.org/0000-0001-6385-540X
Kristina G. Lobanova, PhD in Medical Sciences, assistant at the Department of endocrinology of the Faculty of general medicine, N.I. Pirogov Russian National Research Medical University of the Ministry of Healthcare of Russia. Address: 117321, Moscow, 1 Ostrovityanova St.
E-mail: miss.sapog@mail.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3656-0312
eLIBRARY.RU SPIN code: 6044-1684


Similar Articles


Бионика Медиа