Ассоциация гиперурикемии с метаболизмом у пациентов с хронической болезнью почек 5 стадии, получающих гемодиализ


DOI: https://dx.doi.org/10.18565/therapy.2019.3.86-92

Г.А. Прометная, М.М. Батюшин, Н.Б. Бондаренко

1) ГБУ Ростовской области «Областная детская клиническая больница», консультативная поликлиника, г. Ростов-на-Дону; 2) Кафедра внутренних болезней № 2 ФГБОУ ВО «Ростовский государственный медицинский университет» Минздрава России
Гиперурикемия – значимый фактор неимунного прогрессирования хронической болезни почек (ХБП), однако ассоциированные факторы остаются малоизученными.
Цель исследования – изучить ассоциацию гиперурикемии с показателями метаболизма у больных с ХБП 5 стадии, получающих гемодиализ.
Материал и методы. Выполнено проспективное исследование «случай–контроль», включавшее 102 пациента с ХБП 5 стадии, получающих гемодиализ.
Результаты. Гиперурикемия отмечалась у 71% (66 из 93) больных с синдромом недостаточности питания и 76,9% (10 из 13) без нее (р=0,468). Пациенты с гиперурикемией были моложе по паспортному возрасту (49,8±11,6 и 56,0±13,3 лет; р=0,025), а их метаболический возраст существенно превышал паспортный (54,0 (42,0–62,5) года и 49,8±11,6 лет; р=0,000). Частота постинфарктного кардио­склероза и хронической сердечной недостаточности более II степени и 3 функционального класса в группе гиперурикемии была статистически значимо ниже по сравнению с группой больных без гиперурикемии: 9,2 (7) против 26,9% (7; р=0,024) и 19,7 (15) против 42,3% (11; р=0,023). Доля неадекватного диализа у больных с гиперурикемией была ниже: 2,7% (2 из 75) по сравнению с 15,4% (4 из 25) (р=0,037), у них же диализ был оптимальным в 49,3% (37) по сравнению с 26,9% (7; р=0,047). У пациентов с гиперурикемией отмечался более высокий индекс массы тела, чем у больных без нее: 28,3 (24,3–31,4) против 25,1 (22,3–28,1; р=0,021). Относительный показатель жировой массы у больных с гиперурикемией также был выше по сравнению с пациентами без нее: 24,8±10,1 против 17,4±9,7% (р=0,002). Общий объем жидкости у больных ХБП 5 стадии как с гиперурикемией, так и без нее находился в пределах референсного интервала: 69,7 (53) и 65,4% (17; р=0,680) соответственно. У большинства больных количество внутриклеточной жидкости было ниже нижнего референсного предела: в группе гиперурикемии 64,5% (49), без нее 57,7% (15; р=0,537).
Заключение. При гиперурикемии наблюдается преждевременное метаболическое старение, сниженная частота постинфарктного кардиосклероза и хронической сердечной недостаточности более II степени и 3 функционального класса, более высокая эффективность гемодиализа, который поддерживал нормогидратацию в сочетании с внутриклеточной дегидратацией. При этом гемодиализ существенно снижал провоспалительную активность гиперурикемии, о чем свидетельствовал показатель С-реактивного белка в пределах референсных значений в обеих группах.
Ключевые слова: мочевая кислота, гемодиализ, гиперурикемия, хроническая болезнь почек
Полный текст статьи доступен
в "Библиотеке Врача"

Литература


  1. Iseki K., Ikemiya Y., Inoue T., Iseki C., Kinjo K., Takishita S. Significance of hyperuricemia as a risk factor for developing ESRD in a screened cohort. Am J Kidney Dis. 2004; 44(4): 642–50.

  2. Bellomo G., Venanzi S., Verdura C., Saronio P., Esposito A., Timio M. Association of Uric Acid With Change in Kidney Function in Healthy Normotensive Individuals. Am J Kidney Dis. 2010; 56(2): 264–72.

  3. Щербак А.В., Козловская Л.В., Бобкова И.Н., Балкаров И.М., Лебедева М.В., Стахова Т.Ю. Гиперурикемия и проблема хронической болезни почек. Терапевтический архив. 2013; 6: 100–04.

  4. Mazzali M., Kanellis J., Han L., Feng L., Xia Y.-Y., Chen Q. et al. Hyperuricemia induces a primary renal arteriolopathy in rats by a blood pressure-independent mechanism. Am J Physiol Physiol. 2002; 282(6): F991–97.

  5. Li J., Bertram J.F. Review Article: endothelial-myofibroblast transition, a new player in diabetic renal fibrosis. Nephrology. 2010; 15(5): 507–12.

  6. Kuo C.-F., See L.-C., Yu K.-H., Chou I.-J., Chiou M.-J., Luo S.-F. Significance of serum uric acid levels on the risk of all-cause and cardiovascular mortality. Rheumatology. 2013; 52(1): 127–34.

  7. Wheeler J.G., Juzwishin K.D.M., Eiriksdottir G., Gudnason V., Danesh J. Serum uric acid and coronary heart disease in 9,458 incident cases and 155,084 controls: prospective study and meta-analysis. PLoS Med. 2005; 2(3): e76.

  8. Zhou Y., Fang L., Jiang L., Wen P., Cao H., He W. et al. Uric acid induces renal inflammation via activating tubular NF-κB signaling pathway. Linker R.A., editor. PLoS One. 2012; 7(6): e39738.

  9. Титов В.Н., Бойцов С.А., Уразалина С.Ж., Сергиенко И.В., Андреенко И.Ю., Кухарчук В.В. и соавт. Взаимосвязь мочевой кислоты с показателями липидного обмена у лиц с низким и средним риском по шкале SCORE. Атеросклероз и дислипидемии. 2013; 2: 31–39.

  10. Kalantar-Zadeh K., Kopple J.D., Block G., Humphreys M.H. A Malnutrition-Inflammation Score is correlated with morbidity and mortality in maintenance hemodialysis patients. Am J Kidney Dis. 2001; 38(6): 1251–63.

  11. Перлин Д., Кретов М., Лялюев А. Нарушения нутритивного статуса при хронической болезни почек. ВолГМУ. Волгоград; 2014. 48 с.

  12. Nuttall F.Q. Body Mass Index. Nutr Today. 2015; 50(3): 117–28.

  13. Громыко В., Комиссаров К., Пилотович В. Диагностика и коррекция расстройств статуса питания у больных при хронической болезни почек. Минск, 2008. 15 с.

  14. Filiopoulos V., Hadjiyannakos D., Vlassopoulos D. New Insights into uric acid effects on the progression and prognosis of chronic kidney disease. Ren Fail. 2012; 34(4): 510–20.

  15. Nakagawa T., Mazzali M., Kang D.-H., Sánchez-Lozada L.G., Herrera-Acosta J., Johnson R.J. Uric acid – a uremic toxin? Blood Purif. 2006; 24(1): 67–70.

  16. Kang D.-H., Nakagawa T., Feng L., Watanabe S., Han L., Mazzali M. et al. A role for uric acid in the progression of renal disease. J Am Soc Nephrol

  17. Nakagawa T., Kang D.H., Feig D., Sanchez-Lozada L.G., Srinivas T.R., Sautin Y. et al. Unearthing uric acid: an ancient factor with recently found significance in renal and cardiovascular disease. Kidney Int. 2006; 69(10): 1722–25.

  18. Johnson R.J., Kang D.-H., Feig D., Kivlighn S., Kanellis J., Watanabe S. et al. Is there a pathogenetic role for uric acid in hypertension and cardiovascular and renal disease? Hypertension. 2003; 41(6): 1183–90.

  19. Dousdampanis P., Trigka K., Musso C.G., Fourtounas C. Hyperuricemia and chronic kidney disease: an enigma yet to be solved. Ren Fail. 2014; 36(9): 1351–59.

  20. Kumagai T., Ota T., Tamura Y., Chang W.X., Shibata S., Uchida S. Time to target uric acid to retard CKD progression. Clin Exp Nephrol. 2017; 21(2): 182–92.

  21. Latif W., Karaboyas A., Tong L., Winchester J.F., Arrington C.J., Pisoni R.L. et al. Uric acid levels and all-cause and cardiovascular mortality in the hemodialysis population. Clin J Am Soc Nephrol. 2011; 6(10): 2470–77.


Об авторах / Для корреспонденции

Галина Александровна Прометная, врач-нефролог ГБУ Ростовской области «Областная детская клиническая больница», консультативная поликлиника. Адрес: 344085, г. Ростов-на-Дону, ул. 339-й Стрелковой Дивизии,
д. 14. Тел.: 8 (863) 222-03-23. E-mail: prometnoy.d.v@gmail.com
Михаил Михайлович Батюшин, д.м.н., профессор кафедры внутренних болезней № 2 ФГБОУ ВО «Ростовский государственный медицинский университет» Минздрава России, зав. отделением нефрологии клиники университета. Адрес: 344014, г. Ростов-на-Дону, Нахичеванский пер., 29. Тел.: 8 (863) 201-44-23. E-mail: batjushin-m@rambler.ru
Николай Борисович Бондаренко, аспирант кафедры внутренних болезней № 2 ФГБОУ ВО «Ростовский государственный медицинский университет» Минздрава России. Адрес: 344014, г. Ростов-на-Дону, Нахичеванский пер., д. 29. Тел.: 8 (863) 201-44-23. E-mail: n.bondarenko61@gmail.com


Похожие статьи

К содержанию номера

Бионика Медиа