Цель исследования: изучение возможностей новых маркеров в прогнозировании тромбоэмболических осложнений (ТЭ) у больных неклапанной фибрилляцией предсердий (ФП).
Материал и методы. В когортное проспективное исследование включены 102 больных неклапанной ФП с 0–2 дополнительными факторами риска (ФР) ТЭ, помимо женского пола (≤2 баллов у мужчин и ≤3 баллов у женщин по шкале CHA2DS2-VASc). Специальные исследования включали типирование полиморфизмов G(-455)A гена фибриногена B (FBG), G10976A – гена фактора VII (FVII), C807T – гена интегрина α2 (ITGα2), T1565C – гена интегрина β3 (ITGβ3) и C3550T – гена гликопротеина Ibα (GPIbα), определение концентрации VII и XII факторов свертывания, уровня фибриногена плазмы крови. Период наблюдения составил 36 мес. Конечными точками считали развитие ишемического инсульта, транзиторной ишемической атаки или артериальной тромбоэмболии иной локализации.
Результаты. За период наблюдения конечных точек достигли 14 (13,7%) больных, в том числе острое нарушение мозгового кровообращения зафиксировано в 13 (92,9%) случаях, транзиторная ишемическая атака – у одного больного (7,1%). Три (21,4%) ТЭ произошли в течение первого года, 5 (35,7%) – в течение второго и 6 (42,9%) – в течение третьего года наблюдения.
Пациенты объединенной группы гомо- и гетерозиготных носителей полиморфной аллели (-455)A (GA+AA) гена FGВ чаще достигали конечных точек, чем гомозиготы GG (64,2 против 35,7%, χ2=9,5; p=0,006; ОР 4,3 (95% ДИ 1,6–11,8)). Пациенты с генотипами TT и (CT+TT) гена ITGα2 чаще достигали конечных точек, чем гомозиготные носители дикой аллели. Уровень фибриногена в плазме крови был достоверно выше в объединенной группе (GA+AA) по сравнению с группой GG гена FGB (2,8 (2,4–2,9) против 2,5 (2,3–2,6) г/л, p=0,002). Кроме того, содержание фибриногена было на уровне тенденции выше в группе пациентов, достигших конечных точек, по сравнению с группой без таковых (2,7 (2,45–3,03) против 2,51 (2,3–2,8) г/л, p=0,087).
По результатам трехлетнего наблюдения создана прогностическая модель, включающая стаж фибрилляции предсердий, наличие ишемической болезни сердца, размер левого предсердия, уровень фибриногена плазмы крови и наличие полиморфной аллели 807T гена ITGα2, обладающая высокой информативностью, в особенности специфичностью, в оценке риска ТЭ у больных неклапанной ФП.
Заключение. Носительство аллели (-455)A полиморфного маркера G(-455)А гена фибриногена В, а также генотипы CT и TT полиморфного маркера C807T гена ITGα2 ассоциированы с тромбоэмболическими осложнениями у больных неклапанной фибрилляцией предсердий. Предложена прогностическая модель, разработанная на основе комплекса немногочисленных клинических и лабораторных маркеров в сочетании с немодифицируемым генетическим предиктором, которая продемонстрировала высокую надежность в предсказании фактического количества тромбоэмболических осложнений у больных неклапанной фибрилляцией предсердий с 0–2 дополнительными факторами риска, помимо пола (≤2 баллов у мужчин и ≤3 баллов у женщин по шкале CHA2DS2-VASc), в течение 3 лет наблюдения. Применение данного способа прогнозирования позволяет персонифицировать прогнозирование риска тромбоэмболических осложнений и представляется перспективным дополнительным инструментом при принятии решений в отношении лечебно-профилактической стратегии в разных клинических ситуациях при неклапанной ФП.

Ключевые слова: факторы свертывания, генетические предикторы, прогнозирование риска, фибрилляция предсердий, ишемический инсульт